Европейский Суд не подтвердил причастность властей Российской Федерации к убийству Эстемировой

31 августа 2021 года Европейский Суд вынес Постановление по делу «Эстемирова против Российской Федерации», жалоба № 42705/11.

Дело касалось похищения и убийства известной правозащитницы Натальи Эстемировой и эффективности расследования данного инцидента. В конце 2000-х годов Наталья Эстемирова, являясь сотрудницей одной из правозащитных организаций, расследовала дела о похищениях людей, пытках и внесудебных казнях в Чеченской Республике, совершенных как участниками незаконных вооруженных формирований, так и сотрудниками правоохранительных органов.

В 2009 году Н. Эстемирова была похищена в г. Грозном, позднее ее тело было обнаружено с огнестрельными ранениями в голову и грудь.

Опираясь на статьи 2 и 13 Конвенции, заявительница, сестра Н. Эстемировой, жаловалась на убийство правозащитницы и неспособность властей быстро, тщательно и эффективно провести расследование обстоятельств ее гибели. Кроме того, заявительница утверждала, что имело место нарушение позитивных обязательств государства в соответствии с требованиями статьи 2 Конвенции в связи с неспособностью властей защитить жизнь Н. Эстемировой. Несмотря на то, то расследование пришло к выводу о причастности к убийству одного из лидеров незаконных вооруженных формирований, заявительница настаивала на версии, согласно которой в убийстве Н. Эстемировой виновны скорее представители властей.

Европейский Суд принял к сведению замечания властей Российской Федерации, согласно которым отчет, на который опиралась заявительница, подготовленный специалистом из Соединенного Королевства, был составлен без какого-либо знания российского законодательства и его выводы не были подтверждены. Кроме того, Суд обратил внимание на заявление Комиссара Совета Европы по правам человека в качестве представителя третьей стороны в деле, который отметил, что власти Российской Федерации чинили ряд препятствий деятельности правозащитных организаций в Чеченской Республике, что маргинализировало их деятельность и противоречило позитивному обязательству государства по обеспечению благоприятных условий для правозащитников.

При рассмотрении данного дела Европейский Суд прежде всего указал на то, что утверждения заявительницы, данные в ответ на замечания властей Российской Федерации, в которых она говорила о нарушении властями государства-ответчика статьи 2 Конвенции в связи с неспособностью властей защитить жизнь Н. Эстемировой, не были поданы в форме заявления, и власти не были проинформированы о них. Таким образом, Суд не стал рассматривать данные возражения.

Суд не согласился с утверждением заявительницы о том, что обстоятельства похищения ее сестры представителями властей Российской Федерации являлись prima facie доказательствами. Он отметил, что они основывались на показаниях неустановленного источника, данных спустя шесть лет после инцидента. В такой ситуации Суд склонился к тому, чтобы рассматривать в качестве более достоверных показания, данные свидетелями сразу после похищения Н. Эстемировой.

Признав, что обстоятельства дела нельзя рассматривать в отрыве от правозащитной деятельности сестры заявительницы, Европейский Суд на основе имеющихся фактов и своей прецедентной практики, тем не менее, не усмотрел в доводах заявительницы достаточных оснований, чтобы установить презумпцию причастности представителей властей государства к нападениям на правозащитников и таким образом переложить бремя доказывания на государство-ответчика.

Европейский Суд также отметил оперативность начатого расследования обстоятельств похищения и убийства Н. Эстемировой. Однако в связи с тем, что власти не предоставили большую часть материалов расследования, а также из-за наличия неразрешенных противоречий в некоторых из них, он не смог сделать вывод о степени тщательности предпринятых мер. В данном контексте Суд также констатировал, что власти государства-ответчика не могут определять количество документов, достаточных для рассмотрения дела Судом. Избирательный подход к представлению материалов расследования не позволил Европейскому Суду получить полную и неискаженную картину проведенного расследования. Отказ в представлении части материалов не может быть оправдан его секретностью, на которую ссылались власти Российской Федерации.

Заявительница требовала в соответствии со статьей 46 Конвенции обязать государство-ответчика провести быстрое и эффективное расследование, принять конкретную правовую базу, создать национальный план действий, направленный на создание благоприятных условий для работы правозащитников, находящихся в опасности, определить механизм быстрого реагирования или программу защиты для правозащитников, а также организовать информационно-просветительскую деятельность, направленную на облегчение работы правозащитников.

Европейский Суд, опираясь на положения статьи 46 Конвенции, в соответствии с которой Высокие Договаривающиеся Стороны обязаны выполнять окончательные решения Суда, отметил, что исполнение данных решений как в части выплаты справедливой компенсации, так и в части принятия соответствующих мер общего или индивидуального характера для прекращения нарушения положений Конвенции контролируется Комитетом Министров (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Гвюдмюндюр Андри Аустраудссон против Исландии» (Guðmundur Andri Ástráðsson v. Iceland) от 1 декабря 2020 г., жалоба № 26374/18, § 311, и дальнейшие ссылки // Прецеденты Европейского Суда. Специальный выпуск. 2021. № 3).

При этом власти государства-ответчика сами выбирают под надзором Комитета Министров средства, которые будут использоваться ими для исполнения обязательств в соответствии со статьей 46 Конвенции. И лишь в исключительных случаях, с целью помочь государству-ответчику выполнить свои обязательства по данной статье, Суд будет стремиться указать тип меры, которая может быть принята, чтобы положить конец установленному им нарушению (там же, § 296).

Принимая во внимание обстоятельства настоящего дела и доводы сторон, Суд не увидел необходимости указывать какие-либо общие меры, которые власти Российской Федерации должны принять для исполнения настоящего Постановления. Что касается индивидуальных мер, Суд отметил, что уголовное расследование всё еще продолжается и власти должны установить виновных и привлечь их к ответственности.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле отсутствовало нарушение властями Российской Федерации требований статьи 2 Конвенции в ее материальном аспекте. Суд пятью голосами «за» при двух – «против» также постановил, что власти Российской Федерации нарушили требования статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте, а также что они не исполнили свои обязательства в соответствии с требованиями статьи 38 Конвенции.

Европейский Суд пятью голосами «за» при двух – «против» обязал власти государства-ответчика выплатить заявительнице 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Совместное особое мнение к Постановлению высказали судьи Д. Дедов, избранный от Российской Федерации, и А. Зюнд, избранный от Швейцарии.