Постановление по делу «Туникова и другие против Российской Федерации»

14 декабря Палата Европейского Суда по правам человека вынесла Постановление по делу «Туникова и другие против Российской Федерации», жалобы №№ 55974/16, 53118/17, 27484/18 и 28011/19.

Жалобы касались актов насилия в семье, угроз смертью, телесных повреждений и серьезных увечий, которые заявительницы получили от рук своих бывших партнеров или мужей, а также предполагаемой неспособности властей государства-ответчика создать правовую основу для борьбы с актами домашнего насилия и привлечь виновных к ответственности.

Заявительницы, Наталья Туникова, Елена Гершман, Ирина Петракова и Маргарита Грачева утверждали, что подвергались домашнему насилию.

В частности, Н. Туникова после нескольких случаев домашнего насилия со стороны своего партнера ударила его, когда тот пытался сбросить ее с балкона их квартиры, за что была привлечена к уголовной ответственности за причинение телесных повреждений, в то время как ее жалобы на акты насилия со стороны партнера были отклонены по формальному признаку – опозданию на слушание по делу на 15 мин.

Жалобы в правоохранительные органы другой заявительницы, Е. Гершман, которую в присутствии ее дочери избивал муж, после чего на ее теле оставались синяки и ушибы, были отклонены на том основании, что они, во-первых, недостаточно серьезны для судебного преследования, а во-вторых, нанесение побоев исключено из уголовного законодательства. Утверждения заявительницы о том, что она после одного из ударов мужа упала с лестницы и получила травму, также были отклонены судом: он не нашел каких-либо доказательств того, что заявительница не нанесла себе эту травму позже.

Третья заявительница, продолжавшая после развода жить с мужем в одной квартире, на протяжении 8 лет подвергалась насилию с его стороны. Однако правоохранительные органы отказывались возбуждать уголовное дело, заявляя, что угроза для заявительницы не была «реальной» и побои были предметом только частного обвинения. Когда же расследование всё же было начато, большинство обвинений было снято по формальным причинам, а приговор по двум пунктам обвинения отменен в связи с неправильной юридической квалификацией деяний.

Муж четвертой заявительницы, М. Грачевой, дело которой широко освещалось средствами массовой информации, после того как она заявила ему, что разводится, стал агрессивен, стал преследовать ее и угрожать смертью. В полиции, куда она подала заявление, ей ответили, что действия мужа были лишь «проявлением любви». Ей также предложили «ограничить общение» с ним. 11 декабря 2017 г. мужчина похитил заявительницу, связал ее и отрубил руки топором. Впоследствии ему было предъявлено обвинение в причинении тяжких телесных повреждений, суд приговорил его к 14 годам лишения свободы.

Заявительница пыталась привлечь к ответственности сотрудника полиции за профессиональную халатность. Однако прокурор не усмотрел причинной связи между его действиями и нападением на женщину. Надзирающий прокурор не возобновил расследование, заявив, что не смог связаться с следователем.

Жалоба была подана в Европейский Суд по правам человека 12 сентября 2016 года.

Европейский Суд прежде всего отметил, что в правовой системе Российской Федерации отсутствует определение понятия «домашнее насилие», а также адекватные материально-правовые и процессуальные положения для судебного преследования его различных проявлений и какие-либо формы запретительного или охранного судебного приказа. В целом, Суд посчитал, что рамки борьбы с насилием в семье не соответствуют обязательствам Российской Федерации по Конвенции, и, таким образом, было нарушено требование статьи 3 Конвенции.

Суд также постановил, что, во-первых, власти не провели автономную, проактивную и всеобъемлющую оценку рисков в делах заявителей, отметив, что у сотрудников полиции не было специальной подготовки для решения таких вопросов. Во-вторых, власти могли предпринять какие-либо действия, например, возбудить уголовное дело по фактам угроз убийством, что могло бы заставить партнеров заявительниц задуматься, но не сделали этого. Иными словами, власти не рассматривали насилие в семье как основание для вмешательства. Они проявили пассивность в отношении известных им рисков, допустив продолжение жестокого обращения с заявительницами.

В отношении обязательств государства проводить расследование Суд установил, что власти знали о домашнем насилии, которому подвергались заявительницы, но фактически отказались от своего обязательства расследовать все случаи жестокого обращения. При этом власти использовали всевозможные средства, чтобы не возбуждать уголовные дела, включая ссылку на национальное законодательство, которое устанавливает довольно высокий порог для травм, которые могут рассматриваться как подлежащие судебному преследованию и которые не предусматривали публичного преследования определенных видов домашнего насилия.

Даже столкнувшись с убедительными доказательствами правонарушений, подлежащих публичному преследованию, таких как зарегистрированные телесные повреждения или угрозы смертью, власти избегали возбуждения уголовного дела и прекращали расследование на основании поспешных или необоснованных выводов.

Европейский Суд подтвердил ошеломляющие масштабы домашнего насилия в отношении женщин в России и систематические проблемы с обеспечением судебного преследования и осуждения, обозначенные им в Постановлении по делу «Володина против Российской Федерации» от 19 апреля 2011 г., жалоба № 24411/05 (См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2020. № 4). Неспособность властей принять закон для решения данной проблемы привела к сохранению ситуации, способствующей насилию в семье.

Суд единогласно постановил, что власти нарушили требования статьи 3 в ее материально-правовом и процессуальном аспектах и статьи 14, взятой во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции.

Суд обязал выплатить М. Грачевой 330 тыс. евро в качестве компенсации медицинских расходов на лечение (заявительница потеряла правую руку, левую удалось сохранить, но ее функции безвозвратно утеряны) и в качестве возмещения потерянного из-за инвалидности дохода, а также 40 тыс. евро компенсации морального вреда. Трем другим заявительницам власти также обязаны выплатить по 20 тыс. евро компенсации морального вреда.

Кроме того, в соответствии со статьей 46 Конвенции Суд указал властям Российской Федерации на необходимость в кратчайшие сроки:

• внести соответствующие изменения в законодательство;

• разработать комплексные целенаправленные меры реагирования на гендерное насилие всеми государственными субъектами;

• ввести юридическое определение домашнего насилия, которое охватывало бы насилие в различных формах, включая физическое, сексуальное, психологическое или экономическое насилие, проявления контролирующего и принудительного поведения, преследование и домогательства, независимо от того, имели ли они место физически или в киберпространстве;

• обеспечить уголовную ответственность и наказание за все акты домашнего насилия;

• обеспечить, чтобы власти имели законную возможность расследовать дела о домашнем насилии по собственной инициативе в интересах общества и наказывать виновных;

• составить протокол рассмотрения жалоб на домашнее насилие;

• обеспечить беспрепятственный доступ к судебным запретительным и охранным судебным приказам;

• разработать план действий по изменению общественного мнения о гендерном насилии в отношении женщин.
  

В ожидании реализации вышеуказанных мер Суд заявил, что продолжит рассмотрение аналогичных дел в упрощенной форме и ускоренном порядке.