Постановление по делу «Малаева против Российской Федерации»

15 июня 2021 г. Европейский Суд вынес Постановление по делу «Малаева против Российской Федерации» (Malayeva v. Russia), жалоба № 38889/17.

Жалоба заявительницы касалась предполагаемого похищения неизвестными лицами и последующего исчезновения ее сына в Чеченской Республике в 2009 году, а также неэффективности расследования, проведенного по данному факту.

Европейский Суд отклонил довод властей Российской Федерации о несоблюдении заявительницей шестимесячного срока при подаче ее жалобы, установив, что в течение всего периода, предшествующего обращению в Европейский Суд, заявительница принимала активное участие в расследовании обстоятельств исчезновения ее сына.

Далее Европейский Суд принял во внимание, что власти государства-ответчика не оспаривали, что сын заявительницы был задержан сотрудниками милиции и доставлен ими в отдел для допроса, после которого бесследно исчез. Сославшись на свою прецедентную практику, Суд установил, что после своего исчезновения сын заявительницы должен считаться умершим, а ответственность за его смерть лежит на государстве-ответчике.

Относительно проведенного расследования Европейский Суд отметил, что, несмотря на последовательные заявления свидетелей о причастности сотрудников милиции к похищению сына заявительницы, компетентными органами не было предпринято никаких ощутимых шагов для проверки данной информации. Он обратил особое внимание на то, что исчезновение сына заявительницы расследовалось в рамках двух параллельных уголовных дел, которые в течение длительного времени велись одновременно и имели схожие недостатки, неоднократно подвергавшиеся критике контролирующих органов, которая игнорировалась следователем.

Наконец, Европейский Суд отметил, что отсутствие у заявительницы в течение ряда лет информации о ее пропавшем сыне, а также отсутствие эффективного расследования его исчезновения причинили ей сильные душевные страдания.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом и процессуальном аспектах, а также статьи 3 Конвенции.

Суд обязал власти государства-ответчика выплатить заявительнице 60 000 евро в качестве компенсации морального вреда.