Вмешательство законодательного органа в производство по делам с целью освобождения от уплаты взносов на социальное обеспечение

Вмешательство законодательного органа в производство по делам, инициированных учреждениями для пожилых людей с целью освобождения от уплаты взносов на социальное обеспечение, не нарушило право на справедливое судебное разбирательство.

В Постановлении по делу «Местная больница Сен-Пьер-д’Олерон против Франции» (Hôpital local Saint-Pierre D'Oléron and Others v. France) от 8 ноября 2018 г., жалобы № 18096/12, 53601/12, 23542/13, 32194/13, 39165/13, 39173/13, 39180/13, 39184/13, 49923/13, 57424/13, 58995/13, 59003/13, 68908/13, 68916/13, 68918/13, 76512/13, 76519/13, 76527/13, 76530/13, 5485/14, 23544/14, 30287/14, 46819/14 и 46862/14 Европейский Суд по правам человека единогласно постановил, что: 

отсутствует нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) из-за вмешательства законодательной власти в ход судебного разбирательства, 

отсутствует нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции (Право на справедливое судебное разбирательство) в отношении предполагаемого отсутствия аргументации решений Кассационного суда Франции.    

Рассматриваемое дело объединяет 24 жалобы против Франции, поданных в Европейский Суд французскими юридическими лицами в различные даты в период с 20 марта 2012 года по 19 июня 2014 года. 

Организации-заявители являются учреждениями интернатного типа для престарелых людей (известные как «EHPADs»); больницы, имеющие учреждения EHPADs; и ассоциация, в которой работает центр для людей с ограниченными физическими возможностями. URSSAF является учреждением, которое собирает и распределяет взносы социального страхования, которые являются источником финансирования для стандартного режима социального обеспечения. 

Все учреждения-заявители обратились к URSSAF для возмещения доли взносов работодателя в отношении своих работников. Они утверждали, что предоставляют своим постояльцам услуги по оказанию помощи на дому, что освобождало их от взносов на основе статьи L. 241-10 III Кодекса социального обеспечения. 

Заявители отметили, что, хотя термин «domicile» («дом») в этой статье не используется, он содержит предлог «chez» («по месту»), который, по их мнению, определяет место, где проживает пожилое лицо. В этом свете жилье, занимаемое постояльцами EHPAD, является их домом. 

После того, как их требования о возмещении были отклонены, заявители обратились в суды по делам социального обеспечения (social security courts). По мнению большинства судов первой и апелляционной инстанции, освобождение по статье L. 241-10 III может применяться только к заработной плате сотрудников, которые работали в частном доме пожилого человека, а не в отношении сотрудников, работающих в EHPAD, так как данные объекты были формой коллективного жилья, не считающегося домом лица. 

В декабре 2010 года, когда первая апелляционная жалоба ждала своего рассмотрения в Кассационном суде, законодательный орган принял закон, в котором раздел 14 заменил слова «chez les» (по месту) словами «au domicile à usage privatif des» (в частном доме) в первом абзаце соответствующей статьи в Кодексе. 

В то же время закон был передан на рассмотрение Конституционного Совета некоторыми членами парламента, которые сочли, что раздел 14 Закона от 20 декабря 2010 года посредством исключения от освобождения выплат за работу с людьми, которые проживали в доме престарелых, нарушает принцип равенства. 

В декабре 2010 года Конституционный совет счел раздел 14 совместимым с Конституцией на том основании, что освобождение работодателей от взносов направлено на то, чтобы помочь находящимся на иждивении лицам оставаться в своих собственных домах, и что таким образом увязка освобождения с частным характером жилища бенефициара такой помощи непосредственно связана с целью этого положения. 

Ссылаясь на пункт 1 статьи 6 (право на справедливое судебное разбирательство), заявители жаловались на то, что посредством принятия закона от 20 декабря 2010 года, законодательный орган вмешался в процесс с тем, чтобы изменить исход разбирательства, участником которого является государство, тем самым был нарушен принцип равенства состязательных возможностей. В рамках этой же статьи некоторые заявители жаловались на отсутствие обоснования в решениях Кассационного суда от 22 сентября 2011 года и 16 февраля 2012 года. Ссылаясь на статью 14 (запрещение дискриминации) в совокупности со статьей 1 Протокола № 1 (защита собственности) некоторые заявители жаловались на то, что они были лишены своего имущества по дискриминационным основаниям. 

Жалобы были поданы в Европейский Суд по правам человека в период с 20 марта 2012 года по 19 июня 2014 года.    

Что касается предполагаемого нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с вмешательством законодательного органа 20 декабря 2010 года, то Европейский Суд отметил, что рассматриваемый закон был принят до вынесения Кассационным судом какого-либо решения. Раздел 14 этого закона уменьшал шансы заявителей на удовлетворение их требований против URSSAF. 

Однако Европейский Суд отметил, что на дату вступления в силу соответствующего законодательного положения только один из заявителей получил решение, признающее его право на возмещение своих взносов. Кроме того, только несколько изолированных решений признавали, что дом престарелых является жилым домом для целей третьего подпункта статьи L. 241-10 Кодекса социального обеспечения. Наконец, Европейский Суд отметил, что цель раздела 14 Закона от 20 декабря 2010 года заключалась в том, чтобы четко указать, что это освобождение было разработано для облегчения оказания домашней помощи пожилым людям, которые продолжают жить в своих домах. 

Относительно того, что до принятия нового законодательства, заявители могли убедительно утверждать, что сотрудники интернатных жилых помещений подпадают под сферу применения нормы об освобождении от выплат социальных взносов на них работодателем, Европейский Суд подчеркнул, что история программы, созданной для того, чтобы помочь пожилым людям оставаться проживать в своих собственных домах показывает, что вышеупомянутый раздел 14 не имел целью благоприятствовать ни URSSAF, ни правильному толкованию в пользу заявителей. Из этой истории и решения Конституционного Совета явствует, что заявители не могут рассчитывать на получение выгоды от этой программы, которая была разработана с самого начала для того, чтобы пожилые люди могли оставаться проживать в своих собственных домах. Цель вмешательства законодательного органа заключалась в разъяснении смысла статьи L. 241-10 III Кодекса социального обеспечения и в подтверждении первоначального намерения законодательного органа освободить работодателей от уплаты взносов с заработной платы надомных работников, помогающим лицам с ограниченными физическими возможностями с тем, чтобы позволить соответствующим лицам продолжать жить самостоятельно в своих собственных домах. 

Поэтому Европейский Суд счел, что вмешательство законодательного органа было предсказуемым и оправданным по веским соображениям общественных интересов. Таким образом, Европейский Суд пришел к выводу об отсутствии нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции. 

Что касается предполагаемого нарушения статьи 6 Конвенции из-за отсутствия мотивировочной части решений Кассационного суда от 22 сентября 2011 года и 16 февраля 2012 года, то Европейский Суд отметил, что оба заявителя, которые утверждали, что статья L. 241-10 III Кодекса социального обеспечения в редакции до принятия закона от 20 декабря 2010 года предоставляла им право на возмещение определенных взносов, получили четкий отрицательный ответ Кассационного суда. В связи с этим Европейский Суд постановил, что Кассационный суд не нарушил обязательств, вытекающего из пункта 1 статьи 6 Конвенции, относительно обоснования своих решений. Соответственно, это положение не было нарушено. 

Европейский Суд отметил, что, за исключением одного заявителя (жалоба № 30287/14), ни один из заявителей не поднял перед Кассационным судом ни прямо, ни по существу вопрос о нарушении статьи 14 Конвенции взятой в совокупности со статьей 1 Протокола № 1 Конвенции. Следовательно, эти жалобы должны была быть отклонены в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты в отношении всех заявителей, кроме одного. 

Что касается жалобы № 30287/14 Европейский Суд отметил, что как Трибунал по социальному обеспечению (Social Security Tribunal), так и Апелляционный суд провели различие между домами престарелых (care homes) и приютами (sheltered accommodation), подчеркнув, что соглашение о проживании, подписанное жителями первого типа домов, не позволяет им оставаться в своих собственных домах как таковых. Европейский Суд отметил, что власти государства-ответчика подтвердили, что дома престарелых, в отличие от приютов, не являются жильем для частного пользования. В этих обстоятельствах, а также с учетом малого количества доказательств, представленных заявителем в обоснование его утверждения о том, что он находится в относительно аналогичной или сопоставимой ситуации с объектами, подпадающими под исключение, Европейский Суд счел это требование является необоснованным. Соответственно, Европейский Суд постановил, что эта жалоба должна быть отклонена как явно необоснованная.