Европейский Суд счел, что чрезмерная длительность рассмотрения утверждений заявителя о возможной халатности со стороны медицинского персонала привела к нарушению его прав
Постановление Европейского Суда по делу «Канал против Турции» (Kanal v. Turkey) от 15 января 2019 г., жалоба № 55303/12.
Заявителем по делу являлся– гражданин Турции Халил Канал 1938 года рождения. До своей смерти заявитель жил в г. Анталье (Турция). Заявитель умер 22 июня 2014 г. Его наследники выразили желание продолжить рассмотрение жалобы в рамках настоящего дела.
Жалоба заявителя касалась утверждений об имевшей место медицинской халатности. Заявитель жаловался на неблагоприятные последствия операции по простатэктомии (удаление простаты), вызванные ошибкой, которая, как он считал, была сделана медицинским персоналом.
Ссылаясь, в частности, на статью 8 Конвенции (право на уважение частной и семейной жизни), заявитель жаловался на то, что хирургическая операция имела пагубные последствия для его физической неприкосновенности и что у него не было эффективных средств правовой защиты в этой связи.
Жалоба была подана в Европейский Суд по правам человека 7 мая 2012 г.
Европейский Суд в своем постановлении отметил, что, хотя право на здоровье как таковое не фигурирует среди прав, гарантируемых Конвенцией или протоколами к ней, Судом уже было установлено, что Высокие Договаривающиеся Стороны несут, помимо своих позитивных обязательств по статье 2 Конвенции, позитивное обязательство в рамках статьи 8 Конвенции, заключающееся в том, чтобы, с одной стороны, ввести в действие правила, требующие от государственных и частных больниц принятия соответствующих мер для защиты физической неприкосновенности их пациентов, а с другой стороны – предоставить в распоряжение жертвам медицинской халатности надлежащие процедуры, позволяющие им, где это необходимо, взыскать компенсацию за телесные повреждения.
В данном деле Суд отметил, что заявитель прошел операцию по лечению рака предстательной железы и что эта операция повлекла за собой тяжелые последствия. Заявитель утверждал, что медицинский персонал несет ответственность за его инвалидность и что судебные органы были неэффективны в установлении ответственности.
Суд отметил, что в контексте утверждений о медицинской халатности материальные позитивные обязательства государств в отношении медицинского лечения ограничиваются обязанностью устанавливать правила, т.е. создать эффективную нормативно-правовую базу, обязывающую больницы, будь то государственные или частные, принимать надлежащие меры для защиты жизни пациентов.
Даже в случае установления медицинской халатности Суд обычно делает вывод о нарушении статей 2 и 8 Конвенции в ее материальном аспекте только тогда, когда применимая нормативная база не обеспечивает надлежащей защиты жизни или физической неприкосновенности пациента. После того как Договаривающееся Государство приняло необходимые меры для обеспечения высокого уровня компетентности медицинских работников и защиты жизни и физической неприкосновенности пациентов, нельзя допустить, чтобы такие вопросы, как ошибочное суждение со стороны медицинского работника или плохая координация между медицинскими работниками при лечении конкретного пациента, сами по себе были достаточными для того, чтобы заставить Договаривающееся государство нести ответственность в соответствии с позитивным обязательством защищать право на жизнь и физическую неприкосновенность, возложенное на него статьями 2 и 8 Конвенции.
Соответственно, задача Суда состоит только в том, чтобы проанализировать эффективность средств правовой защиты, используемых заявителем, и, таким образом, определить, обеспечила ли судебная система надлежащее применение законодательной и нормативной базы, предназначенной для защиты права на физическую неприкосновенность пациентов.
Суд отмечает, что в конце административной процедуры суды Турции отклонили требование заявителя о компенсации после получения экспертного заключения, в котором указывалось, что вины соответствующего врача не было. В этой связи Европейский Суд отмечает, что заявитель оспаривал актуальность и достаточность этого экспертного заключения.
Европейский Суд напомнил, что ранее он устанавливал, что соответствующая процедура рассмотрения жалоб может быть неэффективной в свете имеющихся процессуальных обязательств, когда принятое решение было основано на экспертных заключениях, в которых не удалось адекватно решить ключевой вопрос, или когда если не решающие, то по крайней мере, основные аргументы заявителей не получают конкретного и четкого ответа.
В рамках настоящей жалобы Европейский Суд отметил, что в деле присутствовали несколько заключений медицинских экспертов, в которых содержался конкретный и четкий ответ на вопросы, поставленные судами. Сначала эксперты отметили, что заявителю была сделана полная простатэктомия для лечения рака предстательной железы, от которого он страдал. Затем они отметили, что хирург непреднамеренно перерезал уретральный канал пациента во время этой процедуры, что он немедленно принял необходимые меры во время операции и что эта ситуация связана с хирургическим осложнением, которое можно было наблюдать в этом типе операции. В итоге они пришли к выводу, что в этом не было вины и, следовательно, ответственности врача.
Таким образом, решение, принятое судами Турции, основывалось на заключениях экспертов, в которых адекватно был рассмотрен ключевой вопрос, который должны были решить эксперты. Таким образом, Европейский Суд счел, что имевшая место процедура не может рассматриваться как неэффективная в этом отношении.
Однако Европейский Суд напомнил, что процессуальное обязательство, налагаемое Конвенцией при медицинском обслуживании, также требует, чтобы соответствующее разбирательство было завершено в разумные сроки. В этой связи Европейский Суд подчеркнул, что в дополнение к вопросу об уважении прав, вытекающих из статей Конвенции в конкретном случае, более общие соображения также требуют оперативного рассмотрения дел, связанных с медицинской халатностью в больнице. Знание фактов и возможных ошибок при оказании медицинской помощи имеет важное значение для того, чтобы соответствующие учреждения и медицинский персонал могли устранить возможные недостатки и предотвратить подобные ошибки. Поэтому своевременное рассмотрение таких дел важно для безопасности всех пациентов.
В данном деле Суд отметил, что процедура компенсации в административных судах длилась чрезмерно долго, что ни поведение заявителя, ни сложность дела не являются достаточными основаниями для объяснения, поскольку судам Турции потребовалось более семи лет и 10 месяцев для вынесения решения по ходатайству заявителя. Такое положение, несомненно, не соответствует требованию разумного срока рассмотрения дела. В этой связи Суд счел, что подобная медлительность может привести к возникновению сложной неопределенности не только для пострадавшей стороны, но и для соответствующих медицинских работников.
В связи с этим Суд счел, что власти не смогли обеспечить оперативное вынесение судебного решения. Таким образом, имело место нарушение статьи 8 Конвенции в ее процессуальном аспекте.
Европейский Суд обязал власти государства-ответчика выплатить наследникам заявителя 7 500 евро в качестве компенсации морального вреда, а также 2 500 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек.
