ЕСПЧ: репутация заявительницы-юриста не пострадала из-за публикаций статей о ней в прессе

Постановление Европейского Суда по делу «Ташкая и Эрсой против Турции» (Taşkaya and Ersoy v. Turkey) от 22 января 2019 г., жалоба № 72068/10. 

Заявителями по делу являлись граждане Турции Кадер Ташкая и Тахсин Эмир Эрсой, 1964 и 1996 года рождения соответственно, проживающие в г. Стамбуле. Второй заявитель – сын первой заявительницы. На момент рассмотрения жалобы Кадер Ташкая являлась практикующим адвокатом.

Дело касалось жалобы заявителей на нарушение права на уважение их частной жизни в связи со статьей, опубликованной в ежедневной газете. Заявители также жаловались на несправедливость последующего разбирательства.

5 июня 2006 г. первая заявительница подала заявление с требованием возбудить уголовное дело в отношении Генерального консула Азербайджана в Турции – И.Н.Я. Она утверждала, что он угрожал ей и оскорблял ее, а также украл ее драгоценности. В июле 2006 года в ежедневной газете «Хюрриет» были опубликованы три статьи в этой связи. В августе 2006 года прокурор, считая, что имевшихся доказательств было недостаточно, снял обвинения. В сентябре 2006 года первая заявительница отозвала свою апелляционную жалобу на данное решение прокуратуры. 5 сентября 2006 года Генеральный консул Азербайджана в Турции был освобожден от должности. В различных газетных статьях утверждалось, что это увольнение явилось результатом статей и фотографий, касающихся его предполагаемых отношений с первой заявительницей. 12 сентября 2006 г. в ежедневной газете «Сабах» была опубликована статья о первой заявительнице под заголовком «Речь идет не только о Консуле». Подзаголовок статьи гласил: «Адвокат Кадер Ташкая, которая стала причиной увольнения Генерального консула Азербайджана, также обвиняется [неким Х.Д.] в связи с расследованием дела о вымогательстве, о выдаче и попытке обналичить поддельные чеки». В газете была опубликована поправка, подготовленная первой заявительницей и опровергающая некоторые касающиеся ее утверждения.

10 августа 2007 г. заявительница подала иск от своего имени и от имени своего сына против автора статьи и редактора газеты с требованием о возмещении ущерба.

17 июля 2008 г. суд Турции вынес свое решение, сочтя, что изложенные в статье факты представляются имевшими место. Суд пришел к выводу, что данная статья отвечает общественным интересам и не нарушает прав личности заявителей. Суд вышестоящей инстанции отклонил кассационную жалобу заявительницы.    

Жалоба была подана в Европейский Суд по правам человека 8 ноября 2010 г. Ссылаясь, в частности, на статью 8 Конвенции (право на уважение частной жизни), заявители утверждали, что опубликованная статья нарушила их право на защиту репутации. 

Европейский Суд напомнил, что понятие неприкосновенности частной жизни является широким понятием, которое включает в себя элементы, относящиеся к личности человека, такие как его имя, физическая и моральная неприкосновенность. Практика Суда признаёт, что право человека на защиту своей репутации охватывается статьей 8 Конвенции как часть права на неприкосновенность частной жизни. Однако для того чтобы статья 8 Конвенции могла быть применима, нарушение репутации лица должно достичь определенного порога серьезности и быть доведено до такого уровня, чтобы нанести ущерб личности в осуществлении ее права на неприкосновенность частной жизни 

Кроме того, Суд также напомнил о том, что свобода печати играет основополагающую и жизненно важную роль в функционировании демократического общества. Хотя пресса не должна переступать определенные ограничения, в том числе что касается защиты репутации и прав других лиц, она должна в соответствии со своими функциями и обязанностями предоставлять информацию по всем вопросам, представляющим общий интерес, включая вопросы, касающиеся отправления правосудия. Таким образом, пределы усмотрения внутригосударственных органов власти ограничены интересом демократического общества к тому, чтобы позволить прессе играть свою незаменимую роль «сторожевого пса». Тем не менее журналисты должны действовать добросовестно на основе точных фактов и предоставлять «достоверную и точную» информацию в соответствии с журналистской этикой. Определенная доля преувеличения или провокации допускается в рамках осуществления журналистской свободы. 

Прежде всего, рассмотрев обстоятельства дела, Европейский Суд пришел к выводу о том, что второй заявитель не может считаться жертвой нарушения. Из этого следует, что эта часть жалобы должна быть признана неприемлемой для рассмотрения по существу в связи с отсутствием у второго заявителя статуса жертвы. 

Что касается существа настоящего дела, то Европейский Суд отметил, что заявительница жаловалась не на действия государственных органов, а на их неспособность защитить ее репутацию от посягательств в виде опубликованной статьи в газете. Таким образом, в обстоятельствах данного дела Европейский Суд должен был выяснить, действительно ли суды не смогли защитить заявительницу от предполагаемых нарушений. С этой целью Суд провел оценку оспариваемых обстоятельств жалобы с учетом соответствующих критериев, вытекающих из его прецедентной практики, в частности в том, что касается надлежащего баланса между правом заявительницы на защиту своей репутации и свободой прессы. 

Прежде всего, Суд отметил, что заявительница являлась известной для общественности фигурой. Это следовало из опубликованных в прессе статьях о ее отношениях с И.Н.Я. и ходатайством о возбуждении уголовного дела, которое она подала против него. В этом смысле Суд отмечает, что статья в прессе, на которую были поданы жалобы, частично воспроизвела информацию, уже опубликованную в статьях, которые касались версий фактов, представленных заявительницей и И.Н.Я. об их отношениях. В этой связи Европейский Суд полагает, что в той мере, в которой заявительница добровольно предоставила себя общественному вниманию и сама участвовала в публичных дебатах в рамках своих заявлений для прессы, пределы критики в отношении нее были обширнее, чем для обычного лица. 

Что касается содержания спорной статьи, то Суд отметил, что в этой статье сначала давалось резюме уже опубликованной информации о взаимоотношениях заявительницы с И.Н.Я. и затем сообщалось о жалобе и утверждениях Х.Д. в отношении заявительницы.

Европейский Суд счел, что спорная статья в основном носила характер фактических заявлений. 

Обращая внимание на решения судов Турции, которые отклонили иск заявительницы о возмещении ущерба в связи со спорной статьей, Суд также принимает к сведению тот факт, что суды Турции провели надлежащее рассмотрение на основе документов, которые они имели в своем распоряжении для оценки действительности фактов в статье, приведенных на дату их опубликования, и пришли к выводу о том, что эта статья, по-видимому, соответствовала действительности, что она имела общественный интерес и что, даже если в ней использовались выражения, которые могли привлечь внимание общественности, она не нарушала права заявительницы, ссылаясь в этой связи на расследование жалобы, поданной заявительницей против Генерального консула Азербайджана, на жалобу Х.Д. в отношении заявительницы, а также в связи с уголовным расследованием в отношении бывшего мужа заявительницы. 

Европейский Суд счел, что с учетом поля усмотрения государства-ответчика в таких обстоятельствах турецкие власти имеют наилучшие возможности для оценки фактической ситуации, в которой рассматривалась эта статья. В этой связи Суд считает, что судья по уголовным делам, издав распоряжение об опубликовании ответа заявительницы как средства исправления фактических ошибок, которые, как она утверждала, содержались в спорной статье, и суд вышестоящей инстанции, посчитав, что, невзирая на некоторые выражения, эта статья не ущемляла права заявительницы, провели обстоятельную оценку баланса между свободой печати и правом заявительницы на неприкосновенность частной жизни. Ничто не позволяет сделать вывод о том, что в ходе этой оценки различных интересов органы власти Турции превысили допустимое для них поле усмотрения и нарушили свои позитивные обязательства по отношению к заявительнице в соответствии со статьей 8 Конвенции.

В свете всего вышеизложенного и с учетом решений, вынесенных судами Турции, Европейский Суд пришел к выводу о том, что в данном деле отсутствовало какое-либо нарушение статьи 8 Конвенции.