ЕСПЧ: Высказывания двух общественных деятелей нарушили право на презумпцию невиновности министра, обвиняемой в растрате

Постановление Европейского Суда по делу «Масларова против Болгарии» (Maslarova v. Bulgaria) от 31 января 2019 г., жалоба № 26966/10.

Заявительницей по делу являлась Эмилия Масларова, гражданка Болгарии, 1949 года рождения, проживающая в г. Софии.

В августе 2008 года была подана жалоба в прокуратуру на нарушения, связанные с ремонтом бывшего медицинского центра. В следующем году прокуратура возбудила уголовное дело в отношении неизвестных лиц за злоупотребление властью и растрату государственных средств, а через три месяца прокурор обратился к Парламенту с ходатайством о приостановлении действия иммунитета заявительницы от уголовного преследования для того, чтобы предъявить ей официальное обвинение. На следующий день сама заявительница согласилась на возбуждение против нее уголовного дела. В тот же день информация была распространена в прессе. В частности, пресс-секретарь Генеральной прокуратуры Болгарии провел пресс-конференцию, посвященную данному уголовному расследованию, и его комментарии были подхвачены несколькими средствами массовой информации и транслировались в радиопередаче.

В феврале 2010 года заявительнице было предъявлено обвинение в хищении государственных средств. Ее обвинили в хищении в общей сложности 5 643 847,13 евро. На следующий день газета «24 часа» опубликовала статью, в которой, как сообщалось, премьер-министр заявил, что он убежден в том, что обвинения против заявительницы будут доказаны, потому что все было ясно. В следующем месяце газета «Политика» опубликовала интервью с членом парламента, который являлся заместителем председателя специальной парламентской комиссии по расследованию расходов предыдущего правительства страны. В статье указывалось, что этот депутат, в частности, сказал, что это типичный пример коррупции и несоблюдения закона о контрактах в рамках государственных закупок, совершенных высокопоставленным должностным лицом исполнительной власти, то есть соответствующим министром.

По состоянию на март 2018 года расследование по данному уголовному делу еще не было завершено.

Жалоба была подана в Европейский Суд по правам человека 22 апреля 2010 года. Ссылаясь на пункт 2 статьи 6 Конвенции (презумпция невиновности) и статью 13 Конвенции (право на эффективное средство правовой защиты), заявительница жаловалась на то, что Генеральный прокурор, представитель Генеральной прокуратуры, премьер-министр и вышеупомянутый депутат нарушили ее право на презумпцию невиновности. Заявительница также жаловалась на отсутствие эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в этой связи. 

Что касается ходатайства Генерального прокурора от 5 ноября 2009 года, то Суд отметил, что посредством данного ходатайства прокурор пытался добиться приостановления действия иммунитета заявительницы для того, чтобы можно было начать уголовное расследование по данному делу. Данное ходатайство изначально было направлено в Парламент по официальным каналам, а не опубликовано в средствах массовой информации. Ходатайство было составлено таким образом, чтобы предоставить членам Парламента всю необходимую информацию для принятия решения о приостановлении иммунитета заявительницы. Следовательно, Суд счел, что запрос Генерального прокурора отражал наличие подозрений в отношении заявительницы и что данное ходатайство не нарушило права заявительницы считаться невиновной. Таким образом, эта часть жалобы является явно необоснованной. 

Что касается замечаний премьер-министра, то заявительница сослалась на опубликованную в газете «24 часа» статью о возбуждении уголовного дела против нее. Суд отметил, что обжалуемое предложение было написано в форме косвенной речи и, таким образом, отражало толкование автором статьи замечаний, приписываемых премьер-министру. Следовательно, Суд пришел к выводу о том, что не было установлено, что замечания, приписываемые автором премьер-министру, фактически были им высказаны. Таким образом, эта часть жалобы была явно необоснованной. 

Что касается замечаний пресс-секретаря Генерального прокурора, то они были высказаны в ходе специальной пресс-конференции по вопросу о возбуждении уголовного дела в отношении заявительницы. Данная пресс-конференция состоялась на следующий день после ходатайства о приостановлении иммунитета заявительницы и в тот же день, когда она согласилась на судебное преследование и когда общественность проявляла большой интерес к этому делу. Таким образом, Суд пришел к выводу, что в сложившихся обстоятельствах и с учетом его положения в качестве представителя Генерального прокурора, пресс-секретарь должен был принять необходимые меры предосторожности, чтобы избежать путаницы в отношении значения его суждений по поводу уголовного расследования. Однако суждения пресс-секретаря вышли за рамки простой информации, поскольку они недвусмысленно указывали на то, что заявительница была ответственна за растрату государственных средств, которая заключалась в раздаче контрактов на государственные закупки фирме одного из ее друзей.

Что касается высказываний депутата, то Суд отметил, что он был заместителем председателя специальной парламентской комиссии по расследованию расходов предыдущего правительства, в котором заявительница была министром труда и политики в области занятости. В интервью, опубликованном 26 марта 2010 г., которое было посвящено работе специальной комиссии, депутат сослался на уголовное дело, возбужденное против заявительницы, упомянув ее имя и статус министра, а также назвал данные обвинения особенно ярким примером нарушения законодательства о государственных закупках и коррупции. Европейский Суд принял к сведению тот факт, что депутат давал интервью в качестве заместителя председателя этой комиссии и что он стремился уточнить роль своей комиссии и выделить контракты на государственные закупки, в которых, по его мнению, были значительные нарушения. Суд, однако, пришел к выводу, что замечания депутата выходят за рамки простой передачи информации и что они могут быть истолкованы широкой общественностью как категорическое утверждение высокопоставленного государственного чиновника относительно вины заявительницы в контексте уголовного расследования за растрату. 

Следовательно, Суд установил, что замечания пресс-секретаря Генерального прокурора и депутата парламента нарушили право заявительницы считаться невиновной. Таким образом, имело место нарушение пункта 2 статьи 6 Конвенции в этом отношении.

Суд также установил, что ни одно из средств правовой защиты, предложенных властями государства-ответчика, не могло являться внутригосударственным средством правовой защиты, которое было бы достаточно эффективным в настоящем деле. Таким образом, Суд установил, что властям государства-ответчика не удалось оспорить довод заявительницы о том, что она не имела в своем распоряжении каких-либо эффективных внутригосударственных средств правовой защиты с целью отстаивания ее права считаться невиновной. Таким образом, имело место нарушение статьи 13 Конвенции в совокупности с пунктом 2 статьи 6 Конвенции. 

Европейский Суд обязал выплатить заявительнице 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда и 3 000 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек.