ЕСПЧ: права заявителя, который в рамках спора об установлении отцовства был обязан пройти ДНК-тест, не были нарушены

Постановление Европейского Суда по делу «Мифсуд против Мальты» (Mifsud v. Malta) от 29 января 2019 г., жалоба № 62257/15.

Заявителем по делу являлся Франческо Саверио Мифсуд, гражданин Великобритании, 1925 года рождения, проживавший в г. Дублине (Ирландия). Заявитель скончался в декабре 2017 года. В этой связи стороной по делу была признана его вдова.

В декабре 2012 года некая женщина X. начала судебное разбирательство с целью предполагаемого установления отцовства заявителя. По ее мнению, Ф. Мифсуд являлся ее биологическим отцом. 

Заявитель отрицал свое отцовство, и Х. ходатайствовала о том, чтобы суд распорядился о прохождении заявителем ДНК-теста, как это предусмотрено Гражданским кодексом Мальты в таких случаях. Заявитель возразил, утверждая, что принуждение его пройти тест нарушит его права в соответствии со статьей 8 Европейской конвенции, и ходатайствовал о передаче данного вопроса на рассмотрение Конституционного суда Мальты.

Конституционный суд, в частности, сослался на право X. знать, кто был ее отец, и установил, что заявитель не подвергнется какому-либо унижению в связи с необходимостью пройти тест. В конечном счете, ДНК-тест был проведен. 

Жалоба была подана в Европейский Суд по правам человека 15 декабря 2015 года. Заявитель жаловался на то, что законодательство Мальты предусматривает обязательное прохождение ДНК-теста в рамках процедуры установления отцовства и что данный тест был проведен против его воли в нарушение статьи 8 Конвенции (право на уважение частной и семейной жизни). 

Европейский Суд сосредоточил свое внимание на том, достигли ли суды Мальты необходимого баланса между желанием заявителя отказаться от прохождения ДНК-теста, что являлось вмешательством в его права на уважение личной жизни, и правами Х., чтобы узнать правду о важном аспекте ее личной жизни. Суд подчеркнул, что в таких делах он рассматривал конкретные последствия применения соответствующего законодательства для заявителя, а не сам закон в его абстрактном виде. 

Заявитель утверждал, что законодательство Мальты не соблюдает принцип равенства сторон из-за времени предоставления образца для ДНК-теста. Так, данный запрос поступил в самом начале разбирательства по установлению отцовства, то есть, как утверждал заявитель, еще до того, как какая-либо из сторон выдвинула аргументы «за» или «против» необходимости такой процедуры. Проведенный тест фактически означал предоставление доказательств, которые свидетельствовали против заявителя. 

Европейский Суд не согласился с тем, что заявителю было предписано пройти ДНК-тест до того, как он смог представить доказательства. Как он сам, так и Х. представили свои возражения в суд по гражданским делам, который после получения данных возражений отложил решение дела по существу до решения вопроса о конституционности оспариваемых положений. Даже после того, как суд по гражданским делам вынес постановление, заявитель мог попытаться оспорить результаты проведенного теста. 

Суд отклонил доводы заявителя о самообвинении из-за проведения ДНК-теста, даже если результаты таких тестов были решающими в спорах об отцовстве. Важно то, что заявитель мог принять участие в разбирательстве, представить аргументы и допросить свидетелей. Такие тесты не противоречат верховенству права и естественной справедливости, особенно с учетом законной цели вмешательства властей государства-ответчика. 

В целом, суды Мальты установили справедливый баланс при взвешивании интересов заявителя и интересов Х. Таким образом, в данном деле, как установил Европейский Суд, отсутствовало нарушение статьи 8 Конвенции.