Кассацию в уголовном процессе теперь нужно «исчерпать» перед обращением в Европейский Суд

Сегодня Европейский Суд опубликовал Решение по делу «Аникеев и Ермакова против Российской Федерации» (Anikeyev and Yermakov v. Russia), жалобы №№ 1311/21 и 10219/21, Решение от 13 апреля 2021 г., которым впервые признал необходимым обращение в кассационную инстанцию по уголовным делам перед подачей жалобы в Страсбург. 

Тем самым утратило актуальность предыдущее решение Суда по данному вопросу – «Кашлан против Российской Федерации» (Kashlan v. Russia), жалоба № 60189/15, Решение от 19 апреля 2016 г., в соответствии с которым заявителям в рамках уголовного судопроизводства следовало обратиться лишь в апелляционную инстанцию, после чего, минуя кассацию (и надзор), следовало направлять жалобу в Европейский Суд. Обращение заявителя в кассационные инстанции могло, в свою очередь, привести к пропуску шестимесячного срока.

Причина такого подхода состояла в том, что изначально предусмотренный в ч. 3 ст. 401.2 УПК РФ годичный срок на подачу кассационной жалобы, был упразднен Федеральным законом от 31.12.2014 № 518-ФЗ. Отсутствие предельного срока подачи жалобы, по мнению Европейского Суда, выводило кассационное производство из числа «ординарных» (обычных или стандартных) средств правовой защиты, в связи с порождаемой ею неопределенностью в части времени, в течение которого окончательное судебное решение может быть пересмотрено.

Новое решение, в свою очередь, стало реакцией на Федеральный закон от 24.02.2021 № 15-ФЗ, которым в УПК был введен шестимесячный срок подачи кассационной жалобы. При его наличии кассационное обжалование теперь становится необходимой ступенью в уголовных делах перед обращением в Европейский Суд.

Проблема, однако, состоит в том, что система кассационного обжалования по УПК серьезно отличается от порядка обращения в аналогичную инстанцию в рамках ГПК, АПК, КАС и КоАП, и вновь представленный в Уголовно-процессуальном кодексе срок кассационного обжалования применяются не универсально, не ко всем кассационным инстанциям и не к каждому виду решений.

Исходя из системного прочтения статей 401.3, 401.7, 401.8 (и здесь нужно сказать, что уже сам факт того, что регулирование простого срока разбросано минимум по трем статьям, ставит вопрос о качестве уголовно-процессуального закона и его доступности для понимания основными адресатами), шестимесячный срок кассационного обжалования применяется только к кассационным жалобам, которые подаются через суд первой инстанции. Следовательно:

1) шестимесячный срок кассационного обжалования применяется только в отношении итоговых судебных решений по уголовным делам. Как быть с промежуточными решениями, в частности, постановлениями о применении (и продлении) мер пресечения, постановлениями и определениями, выносимыми в рамках процедуры статьи 125 УПК РФ (а это почти все дела о жестоком обращении и незаконных следственных действиях), неясно. Европейский Суд в «Аникееве и Ермаковой» на этот вопрос не дает ответа, и остается надеяться, что новое требование исчерпания не будет вслепую применено ко всем без исключения решениям по уголовным делам.

2) шестимесячный срок кассационного обжалования не применяется в отношении большинства кассационных жалоб, направляемых в Верховный Суд (по всем делам, где первой инстанцией выступил мировой судья, районный суд). Европейский Суд, к сожалению, не уточняет, требуется ли теперь от заявителей пройти обе кассационные инстанции или только те, где их срок обращения будет ограничен шестью месяцами, в зависимости от подсудности их дела.

Отдельные вопросы вызывают ссылки ЕСПЧ на переходные положения Федерального закона № 15-ФЗ, в соответствии с которыми его положения ретроактивно распространяются на все итоговые судебные решения, которые вступили в силу после 1 октября 2019 г. Для их обжалования в кассационном порядке дается срок до 21 августа 2021 г. Таким образом, ЕСПЧ дает понять, что все жалобы, в которых итоговое решение в рамках уголовного процесса заявителя вступило в силу 1 октября 2019 г. или позднее, и не обжаловалось в порядке кассации, будут признаны неприемлемыми в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты.

«Аникеев и Ермакова» стало вторым, после решения по делу «Шмелев и другие», за недавнее время случаем удивительной слаженности российского законодателя и Европейского Суда, когда создание (или номинальная модификация) средства правовой защиты, которое, якобы в интересах граждан имеет ретроактивное действие (требуя воспользоваться им в крайне сжатые сроки), на деле используется ЕСПЧ для массового отклонения жалоб неподготовленных к новым правилам заявителей. В этом смысле неясность уголовно-процессуального закона и белые пятна в новом решении Европейского Суда приходятся весьма на руку.