Законность лишения свободы правонарушителей с психическими расстройствами: «Дени и Ирвин против Бельгии»
1 июня 2021 года Большая Палата Европейского Суда вынесла Постановление по делу «Дени и Ирвин против Бельгии» (Denis and Irvine v. Belgium), жалобы №№ 62819/17, 63921/17.
Европейский Суд в четвертый раз за этот год обращается к вопросам бельгийского регулирования и реализации принудительного лишения свободы лиц, совершивших общественно-опасные деяния и имеющих психические расстройства, исключающие их привлечение к уголовной ответственности, теперь уже на уровне формации Большой Палаты. Ранее мы уже писали о деле «Венкен и другие против Бельгии»[1], касавшемся условий содержания в местах принудительного содержания правонарушителей с психическими расстройствами. Смежные вопросы, касавшиеся процедуры и законности были затронуты в постановлениях от 18 мая 2021 г. по делу «Манзано Диас против Бельгии» (Manzano Diaz c. Belgique), жалоба № 26402/17, от 30 марта 2021 г. по делу «Д.С. против Бельгии» (D.C. c. Belgiquе), жалоба № 82087/17.
В 2016 году в Бельгии вступил в силу новый закон, регламентирующий основания и превентивной (защитной) меры в виде принудительного лишения свободы лиц, совершивших общественно-опасные деяния, но страдающих психическими заболеваниями, исключающими их уголовную ответственность. Новое законодательство ограничило возможность применения меры случаями совершения самых тяжких преступлений, связанных с посягательствами на «физическую или психическую неприкосновенность» потерпевших. Заявители находились в принудительном содержании в связи с совершением ими краж, на основании прежнего законодательства, позволявшего принудительно лишить свободы любого психически нездорового нарушителя, вне зависимости от степени серьезности совершенного им правонарушения.
Логичный (по крайней мере, на первый взгляд) довод стороны заявителей состоял в том, что после вступления в силу нового закона их принудительное лишение свободы перестало быть правомерным по смыслу статьи 5 Конвенции, поскольку новый закон не позволял применить данную меру к аналогичным нарушителям. При оценке данной меры с позиций базовых уголовно-правовых принципов такой вывод был очевидным.
Европейский Суд, однако, согласился с властями Бельгии в том, что новый закон и порядок его применения не вступали в противоречие с гарантиями подпункта «е» пункта 1 статьи 5 Конвенции (законное лишение свободы душевнобольных). Такой подход в первом приближении вызывает целый ряд вопросов, связанных «растяжимостью» понятия законности по смыслу Конвенции (Суд, в частности, ссылался на парламентские дискуссии, в рамках которых объяснялось отсутствие у закона обратной силы), сужением объема конвенционных гарантий для одной из наиболее уязвимых социальных групп, отказом Суда от основополагающих и непреложных принципов действия закона во времени. В значительной степени этими вопросами были продиктованы особые мнения судей Павли, Сергидеса и Феличи, несогласившихся с мнением большинства судей.
Однако при ближайшем рассмотрении подход Суда полностью укладывается в уже ставшее классическим толкование соответствующего положения Конвенции (Постановление от 24 октября 1979 г. по делу «Винтерверп против Нидерландов» (Winterverp v. the Netherlands)). Лишение свободы «душевнобольного» лица по смыслу Конвенции (подпункта «е» пункта 1 статьи 5 Конвенции) будет законным при наличии у него психического расстройства, в такой степени, которая требует его изоляции, и при условии, что расстройство сохраняется в течение всего периода лишения свободы. Конвенция, иными словами, как подчеркнул Суд, не ставит возможность лишения «душевнобольных» лиц в зависимость от совершения ими правонарушений или общественно-опасных деяний (каких бы то ни было). В связи с этим, подобные решения законодателя и правоприменителя по вопросам принудительных мер медицинского характера, которые могут быть (и вполне обоснованно) сочтены дискриминационными, зачастую могут остаться за пределами конвенционных требований и гарантий.
[1]https://rpspress.ru/news/894/
